спать, — мне это есть богатство. До этого время я, как и все эти добрые люди, живущие на своей земле, также жил, сам себя заставлял по их жить. А сейчас наука медицина за мое сделанное на мне ошиблась: ей хотелось, чтобы я был больной, а я практик своей профессии, меня Природа заста вила сделать в жизни пользу. Причем тут я, если Природа сама не захотела, чтобы добрые люди так стонали и держали свое тело в условиях, как это было всегда для каждого умирающего человека.
19. Болезнь приходит к человеку своими силами, а не так как она у меня обнаружилась врачами: им показалось страшно, что я таков зародился. Они меня везут якобы в город Луганск к главному врачу, кто мне в этом деле поможет. В этом вагоне слышен только мой голос: я говорил для того, чтобы эти люди знали за мою склонность, что она едет не по назначению; я сам еду с провожатым — это моя есть наука, я учусь как люди надо мною ошибаются.
20. Не простительно тому, кто не знает, а врач Шишов хорошо знал и знает за все эти природные качества, которые есть в Природе — они сами излечивают больного. Врачи мне не верили, а я их своей практикой бил по всем швам их дела надо мной. Я не терялся, а старался лучше рассказать, что случилось в Свердловском райздравотделе: он дал указание заняться моим телом — забрать и доставить в Сватово.
21. В Дебальцево меня ссаживает провожатый с милицией, как больного человека. Я захожу в зал ожидания, где пассажиры ожидали своего поезда. Я выступил перед ними, стал рассказывать про все случившееся в Свердловском районном здравотделе — почему меня везут в Сватово; меня обманывают, говорят, что мы едем в Луганск. И тут радио объявляет о прибытие поезда на Луганск. Я обращаюсь к провожатому, говорю ему: — Твое здоровье заслужит внимания только умереть, как и не жил на белом свете; зачем вы меня обманываете?
22. А мне эта неправда была нужна, я ею базировался. Я делаю подготовку к побегу, но меня костюм не пускает брезентовый. Блюститель догоняет меня, хватает, криком кричит: «Ты куда уходишь, этакой больной человек?!».
Я возвращаюсь и иду в дежурную, безболезненно с ним разговариваю, спрашиваю: — Зачем вы меня держите? Они не хотят меня расстраивать в моей направленной жизни, я ее никогда не оставлю. Это дело не первого человека, кто