своими всеми жизненными условиями? Разве не было1 для человека нашей темной ночи да еще со светилом, с Луною?
45. Человек жил же он и рождался на своем собственном месте в свой намеченный день. Откуда взялось это слово для каждого человека — его присвоенное имя тогда, когда имя всегда давали люди предков.
46. Они же не рождались с именем, не рождались с желудком и не рождались с завистью. И сейчас также не рождаются, как они рождались до этого — только в крови своего естества, но не присвоении своего имени или места.
47. Раз он родился в городе или в хуторе, или в ауле, там он должен родиться и там должен умереть. Это его законная в Природе идея: не хвалиться жизнью, а корить сам себя смертью.
48. Если бы была смерть такая развитая на человеке данном, закалка-тренировка не проявила сама себя в этом деле и не показала сама себя на одном простом и русском человеке — это Иванов Порфйрий Корнеевич.
49. А Ему сравнялось 62 года. Кто о Нем в нашем Союзе не знает? Все близкие к журналу «Крокодил» прочитали в нем статью «Порфирий-целитель».
50. «Московская правда» прокричала за пророка в гастролерах. А «Вечерняя Москва» — за Порфирия-старца и его присных. Это все началось из-за шамана, якобы, в районной газете «Красносулинская правда».
51. Этим рождена критика большая, проведенная и сделанная для того, чтобы этого «типа» с жизни снять. Все прогорели, а осталась права Моя закалка-тренировка.
52. Каким Я был для народа, таким и остался: отступать не отступаю, а свое ввожу. Пусть академики, пусть профессора обратят внимание на Мое такое физически развитое тело.
53. А разве это не польза Моему лично телу? Двадцать шесть лет Я не простуживаюсь и не болею, сейчас имею все способности к жизни, как Я не имел в семнадпать лет.
54. Учтите Мои шаги как пробивали эту щель, пока пришлось в Академию со своим предложением попасть и то хотели от этого живого факта отказаться.
55. Это спасибо нужно сказать Михаилу Александровичу Жуковскому, кто заинтересовался со Мною поразговаривать на эту тему. Он, вероятно, понял Мою справедливость на мне и дал в Рязанский институт геронтологии профессору Шипову, чтобы ученые поняли об этом человеке как обратившемся