38. Я сейчас лежу в Ленинграде, в такой больнице, в которой мы себя можем потерять моментально. Но я знал и старался побывать там, где не ступала еще человекова нога и то сделать, чего никто не мог сделать, а я умею. А раз умею — то тогда все.
39. А мы Его за это держим. Природу не обманешь она нас обманет. Не верите силам Иванова — поверите. Эта стихия правильная делается у ней разрушительной части на земле — это землетрясение делается из-за нашего незнания.
40. Я лежу здесь правильно. Мои силы — это силы всего нашего народа. А у них (врачей) нету того, чего это надо для нашей жизни. Мы ошиблись держать и мы держим, хотим на нем доказать, что он является враг всей нашей жизни.
41. В тюрьме держали чужих, в больницу отвозили стонать своих тех, кто в хорошей жизни не заслужил хорошего доверия в этом деле. На него напала плохая сторона — болезнь человеческого незнания.
42. Не надо хвалиться, что мы, хорошие люди, против врага вооружились и ему дадим отпор. Как хорошее и теплое умирало, так умирает и будет умирать до тех пор, пока не возьмутся люди за врага и не дадут ему сокрушительный отпор. Это сделает все холодное и плохое.*»
43. Врач, вся медицина — против Его Идеи. А сейчас Я прямо заявляю всем вам: ваше понятие у вас отсутствует за Меня.
«У меня уже 20 лет припадки были эпилепсии, к тому же менингит и тромбофлебит. В 1929 году, когда я участвовала на скачках — упала с лошади и разбилась. С тех пор все туман и туман был у меня в голове и припадки такие были, что я вся в кровь изобьюсь — и по ныней день шрамы на теле остались. А живу я в таких условиях, как вы сами видите: тут надо и корову обслужить, и в огороде посадить, потяпать и т. д. Живу я здесь, в хуторе Боги с 1939 года, а родилась в Шарапкине 19 февраля 1911 года. У меня пол-Шарапкина одной родни. В семье нас у матери было 17 детей, а я посередке была. И вот, в 1950 году это было, поехала я на базар с вишнями. Только в ворота вошла — хлоп и упала! Приступ накрыл меня: покатились мои вишни, а сама бьюсь. Посбежались ко мне люди, и одна женщина говорит: «Никто ей не поможет, кроме одного человека, который ходит