ответил: — Николаи Николаевич, не хвались, что ты семьдесят лет живешь — умрешь, как никогда.

45. Я ему сказал о Себе: — Я умру, так люди скажут: «Был таков, как есть». А когда умер Николай Николаевич 12 мая его хоронили с цветами, как коммуниста. Я об этом деле услышал, приехал к его жене, соболезновал. Но она Мне сказала: «Вот, мол, Иванов — похороны были одне из всех: в цветах». Я ей сказал: — да в цветах, но не жив он мертв; он не заслужил перед всем человечеством. А вот Мои заслуги в своей жизни есть перед людями.

«Римма, это пишет Учитель. Он ваше письмо получил, узнал за все ваше то, что вы написали Учителю. Он хорошо знал за посещение к Жуковскому.

Он говорит, что письмо получил и хочет написать свое письмо. Он — прохвост по этой части и проходимец. Пусть эти люди ликуют, — Учитель по этой части не теряет своей надежды. Если бы у Учителя не было Его сил и воли, Он бы не писал Свое имеющее — это же жизненный факт, никуда ты не денешься! А ученые отказались поддержать практику — она же живет за счет естества! Если бы не было правды в этом, то ученые не делали чего они посмеялись над Учителем? Они смеются, их дело в шапке, но они ежеминутно отмирают. Спроси у Жуковского, почему он не отвечает на Мои письма хоть критически? Но у него нету фактов доказать Учителю.

Желаю вам всего хорошего в жизни вашей. 1961 года 9 мая, Учитель».

«Римма, это тебе пишет Учитель. Он получил твое письмо, прочитал, узнал за Жуковского. Ты ему опять позвони и пусть он проверит у женщины, которая сидела за столом. Она же сказала за ключ от комнаты № 77 — от кабинета, у нее был в руках. Я был лично и желал видеть Жуковского и с ним говорить на тему Своего здоровия. А в Академии жулики живут на Мою пользу. А спрашиваешь у Учителя, когда будут встречать Учителя.

Если ученые бухтят и вреду подражают, а от пользы уходят, — что можно сделать, если Президиум молчит Верховного Совета СССР? А что