4. Постепенно я разобрался в обстановке с лесом и категорически отказался давать лес элеватору. Несмотря на великие скандалы, я отстаивал интерес прямого адресата. Суязов, директор свиносовхоза, как справедливому работнику, предложил мне перейти работать к нему завхозом при станции Зверево. Да и здесь на работе начались неприятности: командиры и прорабы со строительства элеватора уезжали со склада со скандалами, угрожая мне. Я не боялся угроз, учет вел точный, но это не работа, если идут скандалы. И я решил оставить работу кладовщика.
5. Перешел на новую работу, где непосредственным моим начальником был Суязов. Принял все хозяйство: погреб с продуктами и по всей Зверевой комбикорма и чехауз, работы на половину больше, чем на старом месте. Продукты в то время были на особом учете — хлеб, молоко, масло да мясо — я их сам покупал и сам реализовывал служащим против всякого закона, по указанию директора. Насколько я нравился директору, настолько у нас с ним повелась неприятность, раздор: я не стал выполнять его указания, зная что меня его распоряжения приведут только к тюрьме, где я уже побывал. Я больше придерживался секретаря партийной ячейки, с которым мы жили в одном доме.
6. Еще когда я приехал из заключения, на хуторе я зарезал у отца кабана. В то время кампания по раскулачиванию продолжалась, и правительство дало запрет резать скот. За кабана, которого я зарезал, отца посадили на пять лет лишения свободы с выселением. Я прикладывал все силы, чтобы оправдать отца, — ведь отец не был виновен, кабана зарезал я. Но закон есть закон, и против него ничего не сделаешь. После суда отца отправили на огородные работы, а после вывезли в Архангельск. Перестройка с работой, осуждение отца на мне очень отразились. Особенно я. переживал за отца и не забывал хлопотать о нем: писал в область с просьбой освободить его, и не успокоился до тех пор, пока не пришло из Ростова указание об освобождении.
7. Я сам поехал и привез отца к себе домой. Любовь свою я проявлял к своим родным от всего сердца, но ко мне относились не так, как я желал. Даже отец категорически отказался у меня жить, а собирался уехать к малдшему сыну Егору. По всей вероятности, отец побаивался и не верил, что он действительно освобожден. Но в скором времени издали приказ освободить всех осужденных за убийство скота. И только тогда отец успокоился.