16. На шахтах и заводах шли восстановительные работы. Это все — наше историческое, завоеванное потом и кровью. Работали и знали, что теперь наше народное это, и все пойдет в пользу народа, а не хозяину.
17. В сельском хозяйстве старались заменить тяжелый труд крестьянина: там где работали сохой, чтобы пошла машина. По старой привычке я опять начал ездить за хлебом, вроде как подзарастать. Хотел вступить в партию, но меня не приняли, сказали: «Ты — чужой человек в своем поведении». Тогда торговали все — жизнь была такой. Раз меня не приняли, я решил: пусть будет так! И поехал на воровство. Воровали хлеб в степях в ямах, где крестьяне его прятали. Вообще воровство было принято в деревне, и как закон, его сохраняли славой.
18. Земля сама никому ничего не давала, а требовала много труда человеческих рук, ухода. Я понял, что в жизни правдой не заживешь, нужна сила хитрости. Наследства от отца мне не ждать. Я взялся учиться у деревенских мужиков, как жить.
19. Предлагает мне Карпов Мишка на Дон пойти за скотиной. С нами пошли много: кто нажить капитал, кто как, — а я шел приобрести в хозяйство лишнюю пару тягла. Когда мы приехали на Дон, Мишка предложил мне увести из гурта по паре самых лучших молодых волов. Я долго не раздумывая, соглашаюсь. Погнали волов смело, ибо была у меня расписка, что купили мы их в хуторе, — это и служило документом. Расписку написал я сам чернильным карандашом. Пригнали их домой, а за нами приехала погоня и отобрали этих быков.
20. Сидор Кубаткин хотел со мной расправиться, как ему желалось, и я от него скрылся — ушел вон для того, чтобы переменилась внутри нашего села власть. Я тогда разъезжал по Кубани; где я только не бывал: в станице Лобинской, на целинных калмыцких степях, на Кавказе, в Армавире.
21. Со мной странствовал мой друг Иван да Чернов свои селяне. Где мы не проходили, нас везде кормили, поили, как пленных с гор, как мы себя представляли. И так потихоньку мы передвигались из села в село и уже обдумывали, где бы нам зацепиться. И вот, в хуторе Солнцевом мы у одной вдовы остановились. Она нас кормит, жалеет нас. Меня она больше всех уважала из-за моей красоты. До тех пор мы у нее прожили, пока не купили пару волов на
