зентовыи шахтерский костюм. — строят мне дорогу в психбольницу. Здесь меня, как арестанта, покормили котлетами.
13. Я вижу никто ничего у меня не спрашивает, никакого допроса, я тут стараюсь выступить — спрашиваю у них, за что меня задержали, но никто ничего не знал. Даже сам начальник промолчал, а дал мне лист бумаги, чтобы я написал жалобу Сталину, что меня посадили за то, что помощь человеку больному сделал. Разве можно такого человека сажать?! Меня ждут рабочие с шахты Шварц и больные, он вернется и будет нас лечить. А врачи передали на рудник, что якобы своим психическим поступком я выбил в поликлинике окна. За это меня как больного задержали и хотят послать в Сватово. В письме я прошу Сталина освободить меня из-под ареста; мне дали слово письмо переслать.
14. Пришел провожатый, чтобы везти меня в Сватово, а мне говорят, что повезут в город Луганск, т. е. обманывают в глаза. Я отказался ехать с ними в линейке на вокзал, а бежал вслед как борзая собака, — меня гнала за ними совесть, которую я тогда имел: для них хотелось послужить вежливо, чтобы ничего они не имели.
15. Привезли меня на станцию, начальник станции товарищ Чекунов меня узнал, спрашивает: «В чем дело?» Я не знал, что отвечать ему и больше молчал, — это им говорило о том, что я больной. Я хотел, чтобы эти люди закона, кто меня наказывал, знали о моем деле. А они просили начальника станции отвести меня к нему домой и там подождать, пока придет поезд из Красной Могилы. Начальник принял меня очень хорошо за то что я его дочери дал аппетит.
16. Пришел поезд, мне дает вежливую команду провожатый, а милиция — способница ему помогать; и даже проводнику сказали, чтобы он вез меня свободно. Когда я поднимался по порожкам вагона, я подумал, что если бы моя жена меня сейчас видела, то она решила бы: да, муж мой имеет заболевание.
17. Я в то время обижался на врача, но знал, что ничего у них не выйдет, кроме ошибок. Мое здровье — не убежденец и не какой-либо верующий человек, кому нужен святой, — а я человек такой же, как и все; на сегодня не имею никакой болезни. Это — мой путь, найденный в Природе, это — моя закалка, а ее люди науки испугались, посчитали, меня больным. Я еду смело и хочу примазаться к болезни и то говорить, чего будет не нужно.
18. Люди в вагоне сидели, а я не садился и не хотел