спас сотни людей от болезней. У психиатра явилась мысль меня проверить; он мне сказал: «Напиши что-нибудь такое из всего выдуманного в жизни». Я подумал и пообещал.
28. Начинаю писать фразу: «Это пишет вам лично тот человек, кто научился сам себя закалять путем тренировки. Я осторожно и постепенно заставил свою голову ходить без головного убора и теперь хожу без обуви. Мне не влияет Природа, я своим телом завоюю всю имеющую в делах Природу; она будет мной покорена, — я не буду бояться никакой Природы и не буду страшиться никакой смерти, ибо в Природе такого нет, есть одно для всех — жизнь неумирающая никогда...».
29. Я обещал доктору это все на себе сделать. Он же не был со мною согласен — строил мне гнилую критику. Он поумней теоретически, а я ему доказываю практически. Из этого всего он вывел итог обо/ мне: то ли я святой, то ли я дурной. Я спросил у него: так к кому мне присоединиться? Он промолчал. Я сказал: — бедные вы люди, доктора по моему здоровию. Он был склонен признать меня дурным, не хотел меня считать таким человеком, таким каким я ему описал. Он так сказал: «Наш народ должен тебя опознать». Пожелал мне всего хорошего до встречи завтрашнего дня.
30. Я бросил их и ушел вон на Дон до Петра, который меня ждет. Прихожу к той же лодке, а Петра нет. Стал осматриваться по сторонам и обнаружил его не таким, как он был вчера: он помолодел, мою рубашку он продал за деньги и побрился. Вчерашние слова он бросил на ветер, сегодня он разговаривает по-иному. Я тогда опять же все причитающееся с него снял и с таким народом не стремился дружить, ибо это все напрасно.
31. Мне был дан наказ пригласить своего брата на широкую комиссию, которая будет проходить у прокурора, где будут профессор Н. Н. Корганов, доктор Артемов и психиатр г. Ростова Покровский. Им нужна какая-либо история, которую расскажет мой брат, чтобы уцепиться за нее, как за закон Меня нечем было обвинять; водочки я не пил и нe курил, а работу свою знал и любил.
32. А что может знать о моей дайне брат, если я самостоятельно этого для жизни сделал.
33. Я имел 35 лет от рождения, а решился, не схотел идти по дороге по той, по которой идут все. Они заслужили от Природы свое рождение без силы.
Я вам, как светилам расскажу, чтобы вы не беспокоили