белом свете, ей уже нужно помирать. Я ему предлагаю, чтобы он не ходил к ней со своею службой — дай я пойду вперед со своим намерением: если я подниму ее на ноги, то зачем тебе служить, она ведь сделалась здорова. Иван Климович на такое действие не пошел, он подумал: это не его вещь — провожать с этим в могилу. Так оно и получилось, женщина не выдержала и умерла при батюшкиной службе.
21. Я им очень много чудесного рассказал, они считали, что это все от бога происходит. Я не молился, чтобы на горе бога видеть и с ним разговаривать, но за историю прочитывал, — это было когда-то.
22. А сейчас небывало я без ужина лег спать в этой твердой постели без всякой пищи. Я в таких санях еще не катался и мой желудок еще натощак не ложился. Это впервые я я его заставил, чтобы он сознательно переживал для того, чтобы сил набраться и без этого бывать.
23. Моя истина говорит, но не профессора Ранке, он в своей книге рисует даже какую и где пищу когда употреблять, и самое главное — без оружия нельзя никак жить..
24. Я заставил себя о многом подумать в этой постели, с боку на бок себя ворочал, не давал мозгу себя склонить ко сну, чтобы уснуть. Это такое мне будет в моем проходе, а минус — если буду спать.
25. Я слушаю хозяйский шорох; укладываются спать, говорят между собою: что это наш гость не сел кушать, или где накушался? Я хотел, чтобы они глубоким сном все уснули для того, чтобы свое намеченное у них совершить. Они, как улеглись, ту же захрапели.
26. Ночь была в тишине да темная, без лунного света. Время их часы точно пробили — было 12 часов. А у меня в моем сердце «тук, и тук», тоже я поднимался не спавши с этого условия. Сам за собою все их замки на секрете открыл и закрыл, а одежду свою я у них оставил — они были сторожами ей хранить ее как свое око. С тем и ушел.
27. Выхожу на улицу, по которой только столбы с электрическими фонарями. Я пошел возле базара, и по дороге мне часто перебегали со своим направлением кошечки, лучше бы встретиться с человеком. Я прошел мимо политехнического института и вышел на окраину города.
28. Перешел дорогу, которая тянулась на Ростов-на-Дону и попал на ту дорогу, которая вела в станицу Грушавскую. Две женщины несли на коромыслах в ведрах молоко, их пробрал смех: они смеялись с меня. Я должен спус-