14. Я пошел в 1-ое отделение, где меня зацепили, хотел у них ночку переночевать. Они меня не пустили, а дают мне документ о выезде за 24 часа. Я сказал: — меня только рассчитали, а чтобы уехать из этого города нужно закон заслужить.
15. Куда же идти? Ведь моя одежда где-то есть, кто-то ее хранит. Наутро иду по Буденовскому проспекту, а людям не нравится мой вид: это, мол, беспризорник. Тогда была борьба по ликвидации беспризорников. Дошел до старого базара, повернул в условие, где одно продают, а другое покупают. Все тут кипит, как в котле, а в этом котле есть люди нужные и ненужные.
16. И в это время ко мне два милиционера подходят и берут меня преспокойно за руки и ведут в комендатуру, где уже было очень много таких, от которых надо отказаться всем добрым людям. Я к ним попал из-за своей формы, куда мне было в трусиках такому деваться?
17. Я не тот, о чем они подумали, у меня документ отсюда выехать за 24 часа, но я его не показал. Это общество, куда я попал, оно старалось друг дружке помешать, они здесь устроили свой психический базар: стали пить и ругаться не цензурно. Я стою в стороне, ни с кем не разговариваю. Сердце мое сострашалось, завязал бы глаза и ушел, но ничего не поделаеешь. Раз взялся изучить человека, понимай, что ему будет надо, чтобы он этого не делал. Жить хорошо надо научиться, а плохо само прививается.
18. Если бы кто-либо из близких посмотрел сейчас на меня, он бы от меня отвернулся. Так что обижаться не приходится на эту беспризорщину, — я тоже сейчас беспризорник. По-моему выводу от этого народа отворачиваться не приходится, ибо из этого народа может быть полезность.
19. Никто обо мне не знал до тех пор, пока нас всех не собрали в кучу больше сотни человек, и пригласили в отделение. Подходит начальник угрозыска, ему было поручено меня разыскать. И вот он увидел мое тело и сейчас же спрашивает: «Ваша фамилия?» Я говорю ему точно: — Иванов.
20. Он ведет меня наверх в свой кабинет, сажает в стуло и предлагает мне мою одежду, которую я сбросил в Бюро жалоб. Я ее признал, — моя одежда, и стал ее надевать; я не хотел ее носить, но раз уж сюда попал, — мне хотят хорошего. Я даю правую руку начальнику угрозыска, желаю ему всего хорошего. Он меня посылает к председателю Бюро жалоб Чернову. Я оставил их в покое и брызнул в путь.