приятность: со своим напарником Прищиком я не ладил, его тоже радио критиковало, не молчало. Для меня был это первый и большой удар, и опять мне не дали учиться.

17. В этом аппарате мне не разрешили остаться, не допустили меня до работы. После такого разгрома, куда идти и куда деваться?! Только возвращаться опять на шахту. Проклял я все, и переселение с этими богачами, — и теперь приходится тяжело терпеть.

16. Но меня поддержали мои товарищи с Гуковской партийной ячейки Долгов Алексей и Подлесный; ребята знали меня, как я боролся с мужиками с нашего хутора против их собственности. Я был оправдан. Вызвали меня в Ростов, в Краевую комиссию Дома Советов. Здесь я им дал отношение как кандидата, принятого в партию, кто боролся за советскую власть; со мной, как с шахтером, долго не разговаривали и объявили, что я восстановлен на свою работу. Я был этим потрясен и доволен.

29. Но на этом не закончились мои неприятности. Когда я работал на Чурилином руднике, имел патент, но платить не платил, и финансовая часть ухватилась законом за меня. Закон для всех был один, — меня судили по статье № 169 за мошенничество и присудили к двум годам лишения свободы. Я впервые попал в дом подготовки в Шахтах, откуда меня должны были отправить в тюрьму.

20.  Ужас овладел мной: потерял работу, не доучился в партшколе и не получил кандидатства. Я всесторонне был склонен только к партии, душой своей не мог перенести такой неприятности и такого режима, куда я попал.

21.  В Шахтах после суда долго не держат; первым же конвоем нас отправили поездом в город Каменск в вагоне с решетками, где сидели с разными сроками и с разными преступлениями люди. Поезд проходил через Сулин, и не могу выразить душевной своей боли за семью, за свободу, которую временно потерял. Мысленно за свои поступки я не мог себе простить, дорогой сам над сабой устроил самосуд, проклинал себя, что занялся дрянным делом. За время дороги я много пережил морально, много вспомнил; вспомнил свою супругу, которая все силы кладет, чтобы помочь отцовской семье, а я принес ей много горя и неприятностей.

22.  Привезли нас в Каменск, в тюрьму. С первых дней назначения на работу я попал на разгрузку зерна; своей работой я заслужил внимание, и меня в короткий срок перевели бригадиром. На это место меня поставил наш, сулин-