ли, вместо хлеба дали бумажку о том, что с Дона вывозить хлеб нет разрешения. Все приехали без хлеба.

7.   Я подумал-подумал и решил поехать на Дон якобы за своим хлебом. Все знали, что на Дону я работал за хлеб, так что возить можно было сколько угодно. Документы я себе сделал, вожу себе хлеб потихоньку да торгую, и никакой агент меня не беспокоит. И столько я навозил хлеба, что у нас никогда столько не родило.

8.  .Жить материально в то время было очень трудно: беляки мешали продовольственному снабжению. На Дону развивалась система Деникина, армия этой банды была очень бедна; даже мешки, которые англичане прислали для кубанской пшеницы, Деникин использовал для обмундирования своей армии. За это англичане посчитали их жуликами и перестали им помогать.

9.  Стал свирепствовать сыпной и брюшной тиф, где погибла уйма народа без всякой предосторожности. И меня подкосила эта болезнь: я слег в постель с большим жаром, меня стало корежить со всех сторон. Крепко меня подкараулило, некому было добывать пропитание, — я лежал недвижим. Природа меня карала за то, что я много раз уклонялся от того, чего не следует. Я бредил, выступал как оратор; в) голове у меня было все новое, душой я был с большевиками. Уже мои мысли были не такие к церкви, как раньше: Бог мне будто бы не помогал, а мешал, — не давал разум сохранить.

10.   В моей 'болезни очень много дней проскочило, мне казалось я не выживу. Наступил период 1921 года. Повсюду был голод. Он заставил распроститься с белым светом каждого, кто не имел ничего в запасе. Много мерло народа еще больше, чем от тифа. Негде было ни выпросить, ни украсть: так все было натянуто. Я сам не знаю, кто мне дал такие возможности выкарабкаться из этой немоготы; я был очень плох, даже привели попа, чтобы исповедовать на загробную жизнь. А я выступил со своим ораторством, и мне стало легче: глаза мои прояснились и руки заворочались. Начал я выздоравливать. За время моей болезни очень mhofo из нашей деревни умерло. Нашу семью поддержало заготовленное мной, мясо.

11.  Мне, наверно, написано в своей жизни, чтобы я жил и видел, как люди после этой тифозной жизни стали на ноги подниматься. Весна шла в полном разгаре, и я начинал потихоньку подниматься, ходить.