ность дошла до власти и до исполкома. Вопрос разбирался на исполкоме в мою пользу: было принято решение получить обратно с Лазаревской артели причитающуюся мне сумму.

26. За мною стали следить два молодых человека., При встрече они искали разговора со мной по части работы; они назвали себя работниками Райпотребсоюза, сказали что они сюда командированы и что у них есть все, что требуется для лесной артели: белье, обувь и теплая одежда. В их разговор я вовлекся и хоть последнее время ни с кем не пил, а тут вдруг сел с ними пировать. Они все больше входили в мое доверие, заверили меня бронью на билет до Белореченской. Сели мы в поезд и сейчас же пошли в ресторан-вагон выпить пива. На нас почему-то все обращали внимание. Когда вернулись мы в свой вагон, я сейчас же лег спать на верхнюю полку. А напротив меня сидела семья добрых людей, и они не дали этим представителям возле меня полазить. Но денег у меня, на которые они надеялись, не было — я их не получил. Друзья мои оказались не теми, кем я предполагал. Я, долго не думая, здесь же, на вокзале заявил в органы. Их как жуликов поймали и высадили с поезда. Все поражались моему поступку, что я так легко доверился незнакомым людям и удивлялись, каким счастьем я остался жив — им ничего не стоило пустить меня между вагонами. После этого я старался быть подальше от таких знакомств.

27 Случайно я встретился с представителем Тбилисской конторы строительства Аллиава Леоном Федотычем. Мне он показался не таким как другие мои знакомые, для меня он стал самым дорогим другом; по достатку я был меньше его. Сблизился я с ним за короткое время и откровенно делился всем и рассказывал за свое прошлое: где я был, чем занимался. Я видел, что он меня уважает, любил он меня больше всего за то. что я не занимался старыми гнилыми привычками. Больше всего он любил русский язык и часто меня проверял в разговорах.

28.  Он крепко был похож на стародревнего грузина, роста был невысокого. Любил он похвалиться и много мне рассказывал анекдотов за своих «кацо». Я много писал обо всем, и он меня хвалил, говорил: «Ты — второй Карл Маркс, пишешь очень много». С моим другом грузином мы жили у одной хозяйки на квартире, ходили кушать в ресторан, как какие-то господа.

29.  На Кавказе я жил, а про старых друзей своих я не