8.  Жизнь налаживалась в семье, зато на работе разгоралась неурядица. Товары я получал целыми вагонами и в большом количестве с железной дороги, и безо всякого учета, и без документации. Я понял, что за это придется расплачиваться. Страх одолевал меня, было ощущение, что ктото за мной ходит с оружием в руках, и меня вот-вот заберут. Жил я без всякой цели и надежды; день прожил хорошо, а что завтра будет, — то ли буду на воле, то ли посадят.

9.  Такой большой объект работы, связанный с товарами, продуктами, на моих плечах лежал впервые. Сама постановка работы заставляла учиться. На мое счастье все шло хорошо, как у опытного кладовщика. Были мелкие недостачи, за которые я уплатил наличными деньгами, но это мелочь; это была для меня наука быть бдительным во всех отношениях. Но работа мне не нравилась, было желание уехать подальше от всего этого, чтобы ничего не видеть и не слышать. Доверие администрации ко мне росло. Я прямо со склада реализовывал продукт. А секретарь Дедовский меня, как малоопытного, приучал к правильному и справедливому пути. Директор, узнав об этом, прямо заявил, что я должен ему подчиняться, а не секретарю.

10.  Через некоторых людей я прослышал, что в бухгалтерии по моему складу документация не в порядке, — ведется неточный учет. И меня не покидала мысль, что ничего хорошего это не даст. Я пишу в Москву, в Центральную Комиссию, подробное письмо о действительном положении дел. И очень скоро приехала Комиссия и направилась прямо к адресату, т. е. ко мне. Проверили первым долгом мои закрома с комбикормами, где все оказалось в порядке, не было ни излишков, ни недостачи. Им такого правильного учета не встречалось, ведь они часто разбирали конфликты. Затем они проверили учет в бухгалтерии и оказалось, что здесь никакого учета не вели. И тут директор начал меня расхваливать Комиссии, и было за что: водки я не пил, вел точный учет всему, куда не нужно не лез.

11.   После этой проверки я почувствовал почву под собой и был уверен, что надо придерживаться закона и по нему поступать, в чем секретарь Ледовский меня поддерживал. Я повернул работу иначе и перестал выдавать жене директора молоко, сметану и другие продукты, — что директору не нравилось. И пошла у нас с ним вражда; директор стал стремиться убрать меня с дороги, — я мешал ему